ovalno-kvadratnoe
Они все были такие счастливые те дни: и она, и Сычев. Еще бы: мы первые, мы лучшие!
Дальше 13 января – подведение итогов со всеми приехавшими нас поздравлять: начальник СУ, прокурор, администрация, председатель ***ского суда. Спасибо вам всем за работу, вы – лучший отдел Мурманской области.
И тут же после совещания - БТА, которая заходит в кабинет и тупо оттуда не выходит: курит, несет чушь, пьет кофе, но на каком-то надрыве. На все звонки она отвечала: «Я у своих следаков, я не пойду никуда». Хотя с чего бы? Ведь все же отлично. А потом вдруг после какого-то очередного звонка резко начинает плакать. Так всерьез, словно прорвало. «Закрыть дверь?». Она отрицательно качает головой. Правильно, в принципе. Как получится со стороны: заходит начальник, садится на стул, а ты закрываешь дверь на замок. Снова п…здеж, тупые разговоры и все такое. И вот я одна, а напротив меня рыдает БТА в майорской форме. И дверь нараспашку. И ничего ж не скажешь, ничего не посоветуешь, никак не поможешь, а слова из серии все-будет-хорошо, забейте-на-них, это же ерунда, и все это понимают. Не подойдешь, не обнимешь, не погладишь по голове, как какого-нибудь своего друга-коллегу, у которого случилась истерика, как у каждого из нас по нескольку раз в неделю, а то и за один день. А что можно сказать, когда человека, который вывел за год СО на первое место, когда мы начинали в январе 2008 года с 7-го места по области, в июне заняли первое и никто до конца года не мог нас оттуда спихнуть, тупо обс..рают за спиной в СУ? «Она просто помоложе, трахается со всеми, договаривается, коньяк пьет каждый день с прокурорскими и с С., поэтому у их отдела все в шоколаде». А, ну да! Интересно, что бы с ней было, если бы она вела такой образ жизни? У меня руки опустились, и вся злость, которая была накоплена за последние пару месяцев, куда-то испарилась… Сердце только защемило и как-то жалко ее стало. Так и сидела, не зная, куда девать глаза, пока она не успокоилась.
И только БТА как-то чуточку пришла в себя, как через два дня очередной удар под дых. 15 января. Звонок на рабочий примерно в полпятого вечера. «Хочешь услышать плохую новость?». За год все равно начальника изучаешь достаточно хорошо, и в тоне разбираешься. Сейчас тон был страшный: усталый тихий голос на грани показного равнодушия и дикого срыва. Такой голос у людей, которые способны на любую х..ню, потому что им ничего больше не страшно. «Нас сняли с первого места. И отдел, и следствие. Нас вообще убрали из таблицы, все наши показатели вычеркнули». Аааааааааааааааааааа! НЕТ! Ну как же так???????? Тут же внутри меня словно сквозь кишки промелькнуло все за этот год: жуткий напряг, ночи на работе, никаких выходных, нервные срывы, потоки слез, тупое вливание в себя алкоголя, который, с..ка, не помогает, и на следующий день твоему телу также паршиво, как и твоей психике. Зато каждый месяц: мы на первом месте, молодцы, в следующем нужно выложиться еще круче! И выкладывались ведь. Мы – лучшие в области по итогам года! Ух ты, здорово… Получите! У нас подковерные игры и скотская коррупция. А руководство вашего отдела в этом не участвует. Значит х..й вам. И как все было сделано красиво: дождались, пока начальник СУ, который мог хоть как-то за нас заступиться, потому что курирует отдел, улетел из Мурманска, и вечером позднехонько подписали приказ. Все это узнавалось в течение двух, казалось, бесконечных дней уже потом. А сейчас был шок. Но я-то понимала, что вот тому человеку, который на другом конце провода, куда хуже, чем мне, потому что, и она, и С. занимались гораздо более тяжелой работой, направленной на резкий рост отдела. Они этого добились. Понятно, что опирались на нас, это они не скрывали, хваля нас за работу, но нам-то по большому счету по фигу, что 1-е, что 2-е место. Начальнику отдела тоже было очень плохо. И он плакал. Это же до какой степени нужно было радеть за дело, чтобы отработав 25 лет, четыре последних из которых на своей должности, и… заплакать. Обида, боль, сожаление. С. не отвечал на звонки ни на рабочий, ни на мобильный, на следующее утро забил на развод. БТА была в полной прострации.
На следующий день 16 января я позвонила ей с утра на мобильник, чтобы проконтролировать состояние. Х..евое, что тут скажешь. Днем БТА делала следующее: кто-то звонил ей на рабочий, она поднимала трубку, отвечала «А ***ского отдела не существует», и бросала трубку. И еще выставила в СУ нулевые отчеты. Также поступил и С., отправляя отчеты по отделу в целом. Зная, что вы..бут, но ей же «по х..й», как она выражается последние несколько дней. Понятно: ее тупо нужно было набухать, но у меня статус слегка не тот. Что в пятницу и сделали ребята из СУ со статусом повыше моего: приехали в 12 часов дня совершенно синие с горя и набухали ее. Хотя 0,5 коньяка на троих – чушь по сути, но БТА много не надо. Она у нас из серии «50 грамм и спатеньки домой, потому что голова болит, муж звонит и вообще завтра на работу». Странно, куда девались те веселые деньки двухгодовалой давности, когда БТА могла сутками зависать где-то с С. и приезжать под вечер на работу в невменяемом состоянии… К вечеру пятницы она уже успела тупо поржать, будучи подожратой и протрезветь, рассказать нам о своей бурной молодости, от которой волосы на загривке встали дыбом. После того, как у нас началась реализация, примерно около 10-11 вечера она синяя с таким же синим С. вываливалась из отдела по домам. Я, проверяя ее психическое состояние раз в пару часов, подумала, что наконец-то она хоть чуточку пришла в себя. Но…
4 часа утра 17 января. Какое-то ответственное по дежурным суткам х..йло из ЦУПа звонит по нашей реализации и требует Ирку отчитаться перед ним, почему человек ушел на подписку, а не арестован. (Проскочила мыслишка, что на ее месте могла быть я. Просто на это раз пришла очередь Ирки быть основной по реализации) Естественно, Ирка не сочла нужным ему подчиниться. И все. С утра в субботу, когда мы полумертвые после реализации, поднимают всех: С., БТА, кадры, ответственного, кураторов и замов СУ. «Меня, целого крутого х..йкина какой-то следак с земли послал на х..й! Разобраться всем! Всех вы..бать!» Ну, короче, все стало плохо. Мы ушли домой к Ирке примерно в 12:00 дня и бухали до половины 12 ночи. Потому что невозможно.
19 января, понедельник. ЦУП на ушах, стартовала служебная проверка по факту хамства, посыла на х..й (чего, кстати, не было вообще) и неисполнения указания. Ирку требует к себе Л., генерал в бешенстве (снова этот долбанный отдел!), БТА говорит, чтобы Ирка не дергалась и сидела дома. Итог: БТА говорит руководству ЦУПа, что Ирка действовала по ее прямому приказу. Хотя в то время, когда мы принимали глубоко ночью это решение, БТА знать не знала, что происходит. Из СУ звонит Ж., просит что-нибудь предпринять, потому что БТА просто не в адеквате и ничего не желает слушать. Поздно уже что-то предпринимать. Когда БТА на своей волне и прет как баран на новые ворота, ее ничем не перешибить. Иногда у меня это получалось, но нужны были весомые аргументы, или выждать время. Но это был не тот случай. Вечером БТА звонит мне, пытается тупо пошутить по поводу разбудила-не разбудила, рассказывает про Кукушкина. Да мне пох.., что все меняют показания. У вас есть судебное следствие – вперед. Прошу БТА лечь спать пораньше, че-нить выпить из лекарств, чтобы с утра не пороть горячку и не наломать дров. «А мне кажется, я уже наломала дров. Или почти…» Бл..дь! И что ты будешь делать?..
Мне кажется, что мир спятил полностью. Такая чудовищная усталость от несправедливости, постоянное ощущение того, что еще чуть-чуть и заплачешь, не проходящая боль где-то в груди, и разрывающая жалость к БТА и С. Они этого не заслужили. Как и все мы. Но какие же они были счастливые еще неделю назад…
Дальше 13 января – подведение итогов со всеми приехавшими нас поздравлять: начальник СУ, прокурор, администрация, председатель ***ского суда. Спасибо вам всем за работу, вы – лучший отдел Мурманской области.
И тут же после совещания - БТА, которая заходит в кабинет и тупо оттуда не выходит: курит, несет чушь, пьет кофе, но на каком-то надрыве. На все звонки она отвечала: «Я у своих следаков, я не пойду никуда». Хотя с чего бы? Ведь все же отлично. А потом вдруг после какого-то очередного звонка резко начинает плакать. Так всерьез, словно прорвало. «Закрыть дверь?». Она отрицательно качает головой. Правильно, в принципе. Как получится со стороны: заходит начальник, садится на стул, а ты закрываешь дверь на замок. Снова п…здеж, тупые разговоры и все такое. И вот я одна, а напротив меня рыдает БТА в майорской форме. И дверь нараспашку. И ничего ж не скажешь, ничего не посоветуешь, никак не поможешь, а слова из серии все-будет-хорошо, забейте-на-них, это же ерунда, и все это понимают. Не подойдешь, не обнимешь, не погладишь по голове, как какого-нибудь своего друга-коллегу, у которого случилась истерика, как у каждого из нас по нескольку раз в неделю, а то и за один день. А что можно сказать, когда человека, который вывел за год СО на первое место, когда мы начинали в январе 2008 года с 7-го места по области, в июне заняли первое и никто до конца года не мог нас оттуда спихнуть, тупо обс..рают за спиной в СУ? «Она просто помоложе, трахается со всеми, договаривается, коньяк пьет каждый день с прокурорскими и с С., поэтому у их отдела все в шоколаде». А, ну да! Интересно, что бы с ней было, если бы она вела такой образ жизни? У меня руки опустились, и вся злость, которая была накоплена за последние пару месяцев, куда-то испарилась… Сердце только защемило и как-то жалко ее стало. Так и сидела, не зная, куда девать глаза, пока она не успокоилась.
И только БТА как-то чуточку пришла в себя, как через два дня очередной удар под дых. 15 января. Звонок на рабочий примерно в полпятого вечера. «Хочешь услышать плохую новость?». За год все равно начальника изучаешь достаточно хорошо, и в тоне разбираешься. Сейчас тон был страшный: усталый тихий голос на грани показного равнодушия и дикого срыва. Такой голос у людей, которые способны на любую х..ню, потому что им ничего больше не страшно. «Нас сняли с первого места. И отдел, и следствие. Нас вообще убрали из таблицы, все наши показатели вычеркнули». Аааааааааааааааааааа! НЕТ! Ну как же так???????? Тут же внутри меня словно сквозь кишки промелькнуло все за этот год: жуткий напряг, ночи на работе, никаких выходных, нервные срывы, потоки слез, тупое вливание в себя алкоголя, который, с..ка, не помогает, и на следующий день твоему телу также паршиво, как и твоей психике. Зато каждый месяц: мы на первом месте, молодцы, в следующем нужно выложиться еще круче! И выкладывались ведь. Мы – лучшие в области по итогам года! Ух ты, здорово… Получите! У нас подковерные игры и скотская коррупция. А руководство вашего отдела в этом не участвует. Значит х..й вам. И как все было сделано красиво: дождались, пока начальник СУ, который мог хоть как-то за нас заступиться, потому что курирует отдел, улетел из Мурманска, и вечером позднехонько подписали приказ. Все это узнавалось в течение двух, казалось, бесконечных дней уже потом. А сейчас был шок. Но я-то понимала, что вот тому человеку, который на другом конце провода, куда хуже, чем мне, потому что, и она, и С. занимались гораздо более тяжелой работой, направленной на резкий рост отдела. Они этого добились. Понятно, что опирались на нас, это они не скрывали, хваля нас за работу, но нам-то по большому счету по фигу, что 1-е, что 2-е место. Начальнику отдела тоже было очень плохо. И он плакал. Это же до какой степени нужно было радеть за дело, чтобы отработав 25 лет, четыре последних из которых на своей должности, и… заплакать. Обида, боль, сожаление. С. не отвечал на звонки ни на рабочий, ни на мобильный, на следующее утро забил на развод. БТА была в полной прострации.
На следующий день 16 января я позвонила ей с утра на мобильник, чтобы проконтролировать состояние. Х..евое, что тут скажешь. Днем БТА делала следующее: кто-то звонил ей на рабочий, она поднимала трубку, отвечала «А ***ского отдела не существует», и бросала трубку. И еще выставила в СУ нулевые отчеты. Также поступил и С., отправляя отчеты по отделу в целом. Зная, что вы..бут, но ей же «по х..й», как она выражается последние несколько дней. Понятно: ее тупо нужно было набухать, но у меня статус слегка не тот. Что в пятницу и сделали ребята из СУ со статусом повыше моего: приехали в 12 часов дня совершенно синие с горя и набухали ее. Хотя 0,5 коньяка на троих – чушь по сути, но БТА много не надо. Она у нас из серии «50 грамм и спатеньки домой, потому что голова болит, муж звонит и вообще завтра на работу». Странно, куда девались те веселые деньки двухгодовалой давности, когда БТА могла сутками зависать где-то с С. и приезжать под вечер на работу в невменяемом состоянии… К вечеру пятницы она уже успела тупо поржать, будучи подожратой и протрезветь, рассказать нам о своей бурной молодости, от которой волосы на загривке встали дыбом. После того, как у нас началась реализация, примерно около 10-11 вечера она синяя с таким же синим С. вываливалась из отдела по домам. Я, проверяя ее психическое состояние раз в пару часов, подумала, что наконец-то она хоть чуточку пришла в себя. Но…
4 часа утра 17 января. Какое-то ответственное по дежурным суткам х..йло из ЦУПа звонит по нашей реализации и требует Ирку отчитаться перед ним, почему человек ушел на подписку, а не арестован. (Проскочила мыслишка, что на ее месте могла быть я. Просто на это раз пришла очередь Ирки быть основной по реализации) Естественно, Ирка не сочла нужным ему подчиниться. И все. С утра в субботу, когда мы полумертвые после реализации, поднимают всех: С., БТА, кадры, ответственного, кураторов и замов СУ. «Меня, целого крутого х..йкина какой-то следак с земли послал на х..й! Разобраться всем! Всех вы..бать!» Ну, короче, все стало плохо. Мы ушли домой к Ирке примерно в 12:00 дня и бухали до половины 12 ночи. Потому что невозможно.
19 января, понедельник. ЦУП на ушах, стартовала служебная проверка по факту хамства, посыла на х..й (чего, кстати, не было вообще) и неисполнения указания. Ирку требует к себе Л., генерал в бешенстве (снова этот долбанный отдел!), БТА говорит, чтобы Ирка не дергалась и сидела дома. Итог: БТА говорит руководству ЦУПа, что Ирка действовала по ее прямому приказу. Хотя в то время, когда мы принимали глубоко ночью это решение, БТА знать не знала, что происходит. Из СУ звонит Ж., просит что-нибудь предпринять, потому что БТА просто не в адеквате и ничего не желает слушать. Поздно уже что-то предпринимать. Когда БТА на своей волне и прет как баран на новые ворота, ее ничем не перешибить. Иногда у меня это получалось, но нужны были весомые аргументы, или выждать время. Но это был не тот случай. Вечером БТА звонит мне, пытается тупо пошутить по поводу разбудила-не разбудила, рассказывает про Кукушкина. Да мне пох.., что все меняют показания. У вас есть судебное следствие – вперед. Прошу БТА лечь спать пораньше, че-нить выпить из лекарств, чтобы с утра не пороть горячку и не наломать дров. «А мне кажется, я уже наломала дров. Или почти…» Бл..дь! И что ты будешь делать?..
Мне кажется, что мир спятил полностью. Такая чудовищная усталость от несправедливости, постоянное ощущение того, что еще чуть-чуть и заплачешь, не проходящая боль где-то в груди, и разрывающая жалость к БТА и С. Они этого не заслужили. Как и все мы. Но какие же они были счастливые еще неделю назад…